Былины

Никита Кожемяка

У светлого Днепра на широких холмах стоял древний Киев-град — всех русских городов краше, всех русских городов богаче. Жили киевляне, работали, горя не знали.

А горе-то и налетело чёрной тучею. Повадился летать в Киев страшный змей. Тело у змея в чешуе зелёной, хвост словно вьюн извивается, а на шее сразу три головы растут. Летит змей, шипит:

— Не стоять граду-Киеву над Днепром-рекой! Всех огнём спалю, всех в пыль стопчу! А коли хотите в живых остаться — давайте мне каждый месяц по красной девушке. Буду их поедать!

Заплакали люди киевские. Жалко им своих дочерей. А не дать — напустит змей на Киев огонь-пламя, сгорит город — и весь народ с ним. И стали каждый месяц выводить за город на гору по девушке. Привяжут её там к дубу старому, оставят и уйдут. А змей прилетит — и съест её. Так он всех девушек киевских съел.

Осталась одна царская дочка. Заплакали, завопили в царском дворце. Нарядили царевну-красавицу в шелковые уборы, привели к дубу, привязали — и оставили. А с царевной только её маленькая любимая собачка осталась: не захотела она от дуба отойти, как ни отгоняли. Зашумели в полночь крылья: прилетел змей.

— Не пугайся, красавица, — рычит, — не съем я тебя. Уж очень ты хороша. Возьму тебя с собой, будешь у меня в пещере за хозяйку.

Подхватил девушку и унёс. А собачка незаметно за хвост змея уцепилась и тоже по воздуху летит. Принёс змей царевну в дремучие леса, в своё змеиное логово. Стали они в лесу жить.

Вот как-то раз царевна и спрашивает:

— Змеюшко-змей, и силён ты, и страшен. Неужели на свете никого сильнее тебя нету?

Лежит змей, в кольца свивается, посмеивается.

— Так и быть, — говорит,— скажу тебе всю правду. Есть в Киеве один богатырь, зовут его Никита-Кожемяка. Живет он в Кожевенной слободе, кожи дубит. Только он один на свете сильнее меня. Его одного боюсь.

Сказал так змей, свернулся клубком и захрапел.

А царевна потихоньку родителям письмо пишет: «Боится змей одного Никиту-Кожемяку. Присылайте его мне на выручку». Написала царевна письмо — а как послать? Глядит она — а собачка её любимая так подле колен и вьётся, так в глаза ей и заглядывает. Сунула царевна письмо собачке за ошейник:

— Друг ты мой верный, беги к батюшке, к матушке, неси моё письмецо, выручай меня!

Махнула собачка хвостиком и побежала что было духу. Прибежала она в Киев. Прочли во дворце письмо царевнино — обрадовались, что жива царевна. Посылает царь слуг в Кожевенную слободу:

— Найдите Никиту-Кожемяку. Скажите — царь зовёт.

Приходят слуги к Никите. А Никита — мужик огромный, широкий, бородища лопатой — в то время кожи мял.

— Пойдём, Никита, во дворец, — слуги говорят, — царь зовёт.

— Не пойду, недосуг мне, — Никита отвечает.

Взвалил на плечо сразу двадцать бычьих шкур и несёт их к реке мочить. Вернулись слуги обратно во дворец, рассказывают, как было дело. Пошёл царь сам в Кожевенную слободу.

— Никитушка! Выручи! Ты один змея одолеть можешь. Спаси мою дочку!

А Никита отвечает:

— Да где мне, царь-батюшка, на змея идти. Я мужик робкий, мне его не одолеть.

Вернулся царь ни с чем. И надумал тогда народ собрать пять тысяч девчоночек махоньких и послать их к Никите. Пришли девчоночки к богатырю, встали на коленки и плачут:

— Дяденька Никита, пожалей нас! Пройдёт ещё годок-другой, подрастём мы—отправят нас всех тоже к змею на съедение. Пойди к змею, оторви ему головы!

Жалко стало Никите девчоночек.

— Ладно! Не плачьте! Попробую!

Взял Никита триста пудов верёвки, насмолил смолой, обвертелся. В руки дубину стопудовую взял и пошёл к змеиной берлоге.

Стучится, кричит:

— Выходи, змей, — Никита-Кожемяка пришёл! Хочу с тобой силой померяться.

Выполз змей из берлоги. Зашипели его три пасти, засверкали глаза зелёные.

— Добро пожаловать, Никитушка! Сейчас от тебя только косточки останутся!

Кинулся змей на Никиту, хочет его зубами схватить — а зубы в смоляной верёвке вязнут. Не вытащить их змею. Он и с одного бока, и с другого на Никиту кидается — а смола все три пасти вяжет. Никак змею зубы не вытащить. А Никита знай его по головам дубиной своей охаживает. Долго не мог он змея прикончить: живуч был! Да под конец так хватил его богатырь, что из змея и дух вон! Разложил Никита огромный костёр в лесу.

— Не хочу, — говорит, — чистую землю твоим мерзким телом поганить.

Подтащил он змея к костру, сжёг — и пепел по ветру пустил. Не осталось от змея ни порошинки.

Выбежала царевна из пещеры. Благодарит Никиту, руки ему целует. И собачка здесь же вертится, хвостиком машет от радости. Идёт Никита обратно к Киеву. А народ ему навстречу бежит. Радуются, пляшут, песни поют. Несёт царь Никите навстречу дары драгоценные — золото, жемчуг, меха... А Никита говорит:

— Куда мне добро твоё, царь? Не ради него я змея убивал, а ради народа киевского. Пожалел я малых девчоночек. А от тебя в награду ничего мне не надобно.

И вернулся Никита к себе домой. Опять, как прежде, живёт, работает, кожи мнёт, в светлом Днепре вымачивает.

А слава про Никиту далеко пошла. И сложил про него народ эту сказку — всем богатырям на удивление, добрым людям на размышление.